Когда? Я его знаю - Иван Державин

Выходит, власти у нас теперь вовсе никакой нет, если с нами творят, что хотят? А если у меня здесь годами нажитое хозяйство? Да и помереть я хочу здесь и быть похороненным рядом со своими

Хотя они и знали, кто мэр, но почему-то жаловались одному Семину. Ему же был адресован и последний вопрос, который задал мужчина лет шестидесяти с граблями.

Академик указал на Костю и повторил слова, сказанные старушке:

– С этим вопросом ты к нему обращайся. Он у вас теперь власть. Если после этого разговора все у вас останется по старому, значит, нет у вас власти.

Проехали они и вдоль километрового забора, за которым строился особняк Пенкина. Заходить в усадьбу не стали, да и вряд ли их впустила бы грозная стража.

Семин провел в Лесках три дня. За это время он собрал материал для статьи «Хищники земли», появившейся в …«Литературной газете». Другие центральные издания отказались ее печатать.

В своей статье академик резко выступил против готовившегося закона о частной собственности на землю, что неизбежно привело бы к окончательному развалу сельского хозяйства и социальной напряженности на селе. Ненависть к новым хозяевам на селе может оказаться не меньше, чем к тем, кто захватил в свое время сырьевые отрасли, и слово «землевладелец» будет таким же ругательским, как «нефтяной олигарх».

Костю поразили приведенные в статье данные и больше всего вот эти: «В стране 24 тыс. населенных пунктов без жителей и почти столько же, где проживает менее 10 человек».

Если от статьи академика практического толка не было, так как правители страны ее просто не заметили или сделали вид, что не заметили, то его советы оказались очень полезными для Кости. В частности, Семин настоятельно рекомендовал ему поспешить с возвратом в сельское хозяйство отнятой обманом или силой земли до принятия Закона о земле.

– После чего ты в своем районе на сельском хозяйстве можешь поставить черный крест, – сказал Семин Косте. – И не только на нем, а и на всей флоре и фауне, о которой ты так печешься.

Костя тоже был уверен: если в России исчезнет крестьянин, исчезнет и она сама. А еще он твердо знал, что возрождение России, если оно состоится, начнется с глубинки, ядром которой является деревня, где еще теплится русский дух, не загаженный западным дерьмом.

И уж совсем не хотел Костя, чтобы был поставлен крест на неповторимой русской флоре и фауне, за что погиб Федор Николаевич.

Перед отъездом Семин помог ему подготовить распоряжение по восстановлению сельского хозяйства в районе. Суть его состояла в том, что сельскохозяйственная земля должна использоваться по прямому назначению и владеть ею должны те, кто на ней живет и обрабатывает ее. А так никто из новых землевладельцев не отвечал этим требованиям, то им надлежало либо начать им отвечать к концу месячного срока с даты распоряжения, либо вернуть землю прежним владельцам по цене закупки. Хозяевам коттеджей и особняков, не являвшихся владельцами используемой по назначению земли, было предложено переехать на постоянное место жительства в деревню и начать вести сельское хозяйство или продать дома муниципалитету в рассрочку.

Прощаясь, Семин задержал руку Кости, и его глаза увлажнились. Так ничего больше не сказав, он сел в машину.

***

Проведение ревизии Костя поручил Зимину и Трунову.

– Это, простите, для академика? – учтиво поинтересовался Зимин.

Костя подтвердил кивком головы.

Уже на следующий день Зимин принес готовые данные. Владельцев оказалось всего одиннадцать человек. Действительно, приблизительно две трети всей земли принадлежали поровну Пенкину и Стрыкину. Сам Зимин в числе владельцев земли не значился, а хозяевами его участков были указаны три незнакомые фамилии.

Поблагодарив за оперативно выполненную работу, Костя попросил показать документы, подтверждавшие собственность владельцев на землю.

– А это зачем Семину? – нахмурился Зимин.

Вместо ответа Костя протянул проект распоряжения. Читая текст, Зимин бледнел на глазах. Справившись с собой, он вежливо возразил:

– Боюсь, ничего из этой вашей экспроприации земли не получится. Распоряжение грубо нарушает неприкосновенность частной собственности и будет обжаловано всеми владельцами в суде.

– Это я учитываю. Что еще не так?

– Сейчас это утопия. Не то время и не та страна. Во-первых, никто не подчинится, а силой вы их не заставите. Во-вторых… ну вернете вы какой-нибудь старушке ее пай, она что, сможет свои гектары вспахать, посеять, убрать? Все повторится сначала. Если ей повезло, что не убили за тот пай, убьют за этот. И для вас лично это дело плохо кончится, потому что им обязательно займется Москва. Такие вольности она не допустит. Пенкин вам ни одного квадратного дюйма своей земли не отдаст. А если он не отдаст, то и другие не отдадут.

Я правильно понял, что назначать вас ответственным за проведение в жизнь этого распоряжения не имеет смысла?

Ну почему же? Как говорили когда-то, партия сказала надо, комсомол ответит есть. Вопрос можно?

– Можно.

– Распоряжение будет касаться принадлежавшей лично мне земли? Я тоже должен буду ее сдать?

Костя ожидал этого вопроса и был рад, что его услышал. Тогда с академиком они побывали на поле, принадлежавшем Зимину. Пятьсот гектаров он выкупил или арендовал у крестьян и пятьсот получил как фермер. На своих землях он выращивал, как и Стрыкин, кукурузу на масло. Посетили они деревню, крестьяне которой батрачили на Зимина за пять бутылок масла в конце года. Его самого они ни разу не видели, так как за их работой наблюдали его надсмотрщики.

– Вас как моего зама это распоряжение должно касаться в первую очередь. Я надеюсь, вы станете примером для других. Я не буду возражать, если вы переедете в деревню и станете председателем колхоза или заведующим свиноводческой, либо птицеводческой фермы.

По лицу Зимина опять пробежала бледная волна.

– Вы меня увольняете?

– Нет. Вы можете остаться, если хотите, но вернув землю.

– А урожай собрать дадите?

– Это решат крестьяне.

Зимин усмехнулся, и в его глазах появилось выражение, не понравившееся Косте. Он сменил усмешку на учтивую улыбку.

– Хорошо, я согласен стать пионером в части возврата земли, но, если можно, без афиширования.

– Без афиширования не получится. Я попрошу вас разослать это распоряжение с уведомлением о получении всем новыми владельцами земель, а при разговоре с ними можете посоветовать им последовать вашему примеру. Может, найдутся добровольцы.

– Я могу сразу сказать, что добровольно никто вам землю не отдаст. Тем более Пенкин, о чем я уже говорил. С ним вы ничего не сделаете.

Трунов объяснил легкость, с какой Зимин согласился отдать землю, тем, что от оформления в собственность земель он заработал сумму, в сравнении с которой получаемый доход от кукурузы был мелочью. Плюс желание остаться замом. Мэры приходят и уходят, тем более исполняющие их обязанности, а замы остаются.

По просьбе Кости Есаков проделал большую работу, собрав материал практически по каждому крестьянину, лишившемуся своего земельного пая, а также по исчезнувшим и убитым крестьянам. Отыскал он и распространителей «фанфуриков». У одного из них была найдена расписка в получении денег от новых владельцев земель и отчет о закупке большой партии очистителей стекол для изготовления водки.

Ответы владельцев на распоряжение стали приходить к самому концу установленного в нем месячного срока. В них перечислялись документы, на основе которых была получена или выкуплена земля.

Не было ответа лишь от Пенкина, который больше всего интересовал Костю. С землей, принадлежавшей Стрыкину и бывшему руководству Лесков через подставных людей, особых проблем он не видел, а с Пенкиным они могли быть. Он попросил Зимина связаться с пивным магнатом по телефону и напомнить о распоряжении. Разговор он слушал по громкоговорителю:

– Ты насчет распоряжения вашего кретина мэра? А я думал, ты хочешь приехать и оттянуться, как в тот раз. А насчет распоряжения скажи этому идиоту, если он посягнет хоть на один сантиметр моей там земли или дотронется хотя бы до одного моего коттеджа, я ему оторву муде. Скажи, что это в лучшем случае. Ну, ты когда приедешь?

Похожие угрозы Костя уже слышал, правда, анонимные. Ему главное было довести распоряжение до сведения владельцев и предупредить о последствиях, чтобы после не было разговора о неожиданности. В распоряжении четко было сказано: «В случае невыполнения данного распоряжения к указанному сроку, возврат земли будет осуществлен насильственным путем, а строения подлежат сносу».

***

Неожиданно события ускорились.

На призыв Кости переехать в деревню первыми откликнулись уволенные в запас военные. Им он дал на выбор деревни, старостами которых и назначил, поручив провести ревизию всех строений и заняться устройством будущих новоселов. О том, что они будут, ему сообщали гонцы, разосланные в бывшие союзные республики.